Виктор Романенко: «В ближайшие сто лет вакцинация – единственная технология, которая позволяет контролировать инфекционные заболевания…»
Как только речь заходит о вакцинации, педиатры, инфекционисты, иммунологи призывают равняться на региональный календарь Свердловской области, по количеству прививок превосходящий другие. Изменила ли столь разнообразная вакцинация инфекционную ситуацию в регионе – об этом наш разговор с заместителем главного врача Центра гигиены и эпидемиологии Свердловской области, доктором медицинских наук Виктором Романенко.
- Виктор Васильевич, календарь прививок Свердловской области – самый обширный в России. Как вам удалось стать такими передовыми?
- В 2000 году стали появляться новые вакцины, и появились возможность расширить календарь прививок. Мы не стали ждать, когда это сделает федерация – в масштабах всей страны это сложно. И стали прививать более расширенно.
До 2008 года мы прививали за счет областного бюджета, средств работодателей и граждан. Затем федерация взяла на себя бремя вакцинации против гриппа, на это было выделено 1200 тысяч рублей – появились ресурсы. Все эти составляющие привели к тому, что появилась необходимость сделать свой календарь и дать возможность медицинским работникам проводить вакцинацию. Пока получалась ситуация: вакцина есть, но мы не можем настойчиво рекомендовать вакцинацию, потому что нет указаний ни от Минздрава, ни от главного санитарного врача. Но как только приказ появился, мы узаконили (как раз в 2008 году) наш региональный календарь, в который вошли прививки против ветряной оспы, ХИБ-инфекции, ротовирусной. Вписали ревакцинацию в 6 лет против коклюша, ввели в 15 месяцев вакцинацию против клещевого энцефалита, узаконили с 20 месяцев против гепатита А. Вот эти дополнительные (по сравнению с национальным календарем) восемь инфекций были включены в профилактический календарь.
- И каковы результаты за прошедшие пять лет?
- За последние двадцать лет у нас не было ни одного случая кори и паротита. За десять лет – ни одного случая не только дифтерии, но и ее носительства. За пять лет ликвидировали краснуху. У нас нет полиомиелита. Начали проводить ревакцинацию шестилеток против коклюша – и сразу в десять раз снизилась заболеваемость. К сожалению, не хватает вакцины, чтобы защитить шестилеток на сто процентов.
Уже третий год не один ребенок не болеет гепатитом В. В 1995-1996 годах мы начали прививать против гепатита А, и сразу заболеваемость снизилась. Сегодня показатель – 2-3 случая на 100 тысяч населения, все инфекционные отделения, где лежали больные гепатитом, у нас закрылись.
В Свердловской области существует проблема клещевого энцефалита, и мы – единственный регион, где эта прививка входят в календарь. До 1995 года ежегодно было до 1500 случаев клещевого энцефалита, 40 человек умирали. Сейчас болеют 110 -120 человек. Хотя ничего не изменилось: территория все такая же заклещевленная, количество вирусов по-прежнему составляет порядка 10%, количество покусанных тоже осталось прежним – до 35 тысяч.
- Раз прививки входят в календарь, значит, они финансируются из бюджета?
- Не все. Наш календарь стоит 1200 миллионов рублей в год. Мы имеем 240 миллионов рублей федеральных средств, выраженных в натуральном виде, – на эту сумму получаем вакцины, плюс 140 миллионов рублей областного бюджета. Дефицит – порядка 500 миллионов рублей. Поэтому частично вакцинация идет за счет работодателей и личных средств граждан. И то, что РФ собирается включить в календарь прививку против пневмококковой инфекции для детей первого года жизни, – а это 80 тысяч доз на сумму более 80 миллионов рублей, – очень хорошо. Значит, у нас высвободятся средства, на которые мы сможем приобрести вакцины против других инфекций.
- Но если человек сам оплачивает вакцинацию, то она не может быть обязательной! И прививаться или нет от клещевого энцефалита – это только его решение.
- Тогда у него возникнут проблемы. Непривитый от того же клещевого энцефалита ребенок не попадет в летний оздоровительный лагерь. Обязать взрослого прививаться мы не можем, – это, скажем так, обязательно-рекомендательная вакцинация. А вот детей постановлением главврача мы не пускали в школу без прививки от гепатита А. Для поступления в вуз каждый абитуриент должен представить сертификат о вакцинации. К сожалению, впоследствии прокуратура по жалобам родителей отменила наши подзаконные акты. По Конституции мы не можем заставить человека прививаться.
Так что у нас осталось одно оружие – просвещение. Например, вакцинация против клещевого энцефалита обходится в 188 миллионов рублей, и на 60% ее оплачивает само население. Нам удалось донести до сознания людей, что в нашем регионе эта прививка необходима.
К сожалению, даже не все педиатры хорошо информированы о вакцинации, что уж говорить о родителях!..
- В этом сезоне вы планируете привить от гриппа до 40% жителей области…
- … Как и в предыдущие годы. Как только стали появляться отечественные и импортные вакцины от гриппа, мы прививали по 800-900 тысяч человек в год – это примерно 25% всего населения Свердловской области. Когда эту прививку включили в Национальный календарь, и она стала финансироваться из федерального бюджета, мы вздохнули с облегчением. Теперь мы прививаем до 1700 тысяч человек ежегодно – это 30-40% населения. И это тот показатель, который позволяет региону не иметь эпидемиологического распространения гриппа.
- Вы сказали, что результаты эпидемиологической ситуации разные. Положительные – отметили. А проблемы какие?
- Это, наверное, тенденция всей страны – увеличилось количество пищевых отравлений, в том числе в школах и детских садах. Связано это главным образом с инфицированием продукции питания. Сколько бы мы не проверяли продукцию, она бактериально загрязнена. К сожалению, у нас нет сегодня возможности контролировать, как раньше. Во-первых, служба сократилась в три раза. Во-вторых, появился закон, запрещающий чаще, чем раз в три года, контролировать предприятия общепита. По лагерям мы ситуацию преломили, и имеем право хоть три раза в день проверять пищеблоки. Остальные предприятия общественного питания проверяем, лишь когда вспышка, или кто-то пожаловался.
Что касается инфекционной заболеваемости… Тревожит заболеваемость кишечными инфекциями, особенно вызванные ротовирусом – регистрируем до 10 тысяч случаев в год. Лишь недавно, наконец, от ротовируса появилась прививка, и можно говорить о вакцинопрофилактике, хотя вакцина была прописана в календаре еще пять лет назад.
Вторая проблема – ветряная оспа. Каждый год мы регистрируем по 25-30 тысяч случаев. Не нравится ситуация с пневмококковой инфекцией: 30 тысяч пневмоний, 27% детей до 5 лет ежегодно болеют отитами, – маленький город в Свердловской области можно заселить детьми с ослабленным слухом.
До сотни человек на 100 тысяч населения болеют туберкулезом. В советские годы показатель был 40-50. Проблема связана с оказанием медпомощи: та вакцина, которую мы имеем, не позволяет прививать подростков и взрослых, и профилактировать заболевание в течение всей жизни.
Увы, мы одна из трех территорий России, которая прочно удерживает пальму первенства по количеству инфицированных СПИДом и летальных исходов от него. Огромные средства, которые тратятся сегодня на лечение, не дают эффекта. Нужны профилактические мероприятия.
А еще существует огромное количество респираторных заболеваний, и если с вирусом гриппа мы обходимся без эпидемий, то случаев риновирусной и аденовирусной инфекций, парагриппа набирается ежегодно до 1 миллиона. Если бы сегодня появились вакцины, которые позволяли бы установить контроль и за респираторными заболеваниями, это было бы революционно.
- Сегодня весь мир говорит о злоупотреблении антибиотиками, которое привело к небывалой устойчивости к ним. Не получится так же и с вакцинами, когда мы просто не сможем обходиться без них?
- Не получится, потому что на ближайшие сто лет это единственная технология, которая позволяет контролировать инфекционные заболевания. Мы надеемся, что с каждым годом будет появляться все больше комбинированных вакцин, когда в одном уколе будет не 5-6, а 10-20 компонентов. И никакой проблемы сделать прививку не будет.
Как бы сегодня мы не боролись с инфекциями, если нет программы вакцинопрофилактики и вакцины, то в лучшем случае мы боремся только с осложнениями и летальными исходами. А с уровнем заболеваемости побороться очень сложно.
Елена Бабичева